
Владимир Золотарёв — таксист из Комсомольска-на-Амуре, который ранее участвовал в протестных акциях против режима Владимира Путина и поддерживал оппозиционного политика Алексея Навального. После нападения России на Украину в феврале 2022 года он впал в депрессию и запил. Ситуация в стране и война вызывали у него тревогу, особенно перспектива мобилизации его сына, который достиг призывного возраста. Владимир чувствовал необходимость выразить свой протест, и в июне 2022 года он поджёг крыльцо здания Росгвардии. После поджога Золотарёва задержали. На момент ареста ему было 50 лет. Владимира обвинили в «терроризме» и приговорили к 18 годам лишения свободы.
До начала полномасштабной войны Владимир Золотарёв вёл довольно спокойную жизнь, работал таксистом, жил с 72-летней матерью. Периодически Золотарёв участвовал в протестных акциях сторонников Алексея Навального. Владимир говорил, что идеи Навального были ему близки, и он разделял его политическую позицию, считая, что Навальный — один из немногих, кто видит и открыто критикует действия российской власти.
Когда в феврале 2022 года началось полномасштабное вторжение России в Украину, Владимир впал в глубокую депрессию. Он стал много пить в одиночестве, постоянно читал новости о войне. «Свой запой с 24.02.22 я связываю с тем, что происходит на Украине, что умирают невинные люди, я эмоционально переживаю по данному поводу», — говорил он на допросе. Это беспокойство усиливалось страхом за будущее сына, который мог попасть под мобилизацию и отправиться на фронт.
Поездка в лес и домашний арест
9 марта 2022 года, после нескольких дней запоя, Золотарёв решил уехать в лес, чтобы на время изолироваться от происходящего, попытаться выйти из состояния алкогольной зависимости и отдохнуть на природе. Он купил несколько канистр бензина, монтировку и алкоголь в местных магазинах и собирался на природу. «Бензин я приобрёл на заправке для того, чтобы уехать надолго в лес и пробыть там до тех пор, пока не закончится бензин, — объяснял Владимир. — Бензин мне нужен был для заправки автомобиля. Монтировку я взял, чтобы срезать ветки с деревьев для костра, так как в данном магазине не было топора, плюс у меня уже имелся опыт монтировкой срубать ветки с деревьев, и это очень удобно».
По пути его остановили полицейские, заподозрившие, что водитель находится в нетрезвом состоянии. По версии следствия, при задержании между Владимиром и полицейскими произошла потасовка, в ходе которой Золотарёв ударил старшего лейтенанта полиции Дмитрия Фельдмана головой в лицо. Сам Золотарёв утверждает, что удар был случайным: полицейские скрутили его, и он, испытывая боль, рефлекторно отклонился назад, что привело к удару затылком в нос полицейского.
Позже, во время допроса, Золотарёв вспоминал, что был в крайне эмоциональном состоянии и мог кричать что-то агрессивное по отношению к власти, но не собирался никому причинять вред. В тот момент он также заговорил с полицейскими о войне в Украине, называя Путина «мразью», стыдя полицейских за то, что они служат «преступной власти», и выражая сожаление о гибели детей на войне. В ходе этой эмоциональной вспышки он также сказал, что хотел бы поджечь или взорвать здания ФСБ и МВД, но позже заявил, что это были просто пьяные высказывания на фоне стресса и страха за будущее.
В результате этого инцидента на Золотарёва было заведено уголовное дело о «причинении неопасного для жизни насилия в отношении представителя власти» (ч. 1 ст. 318 УК РФ), и его отправили под домашний арест, отобрали водительские права. Владимир больше не мог таксовать и зарабатывать.
«Я просто хочу показать, что я не согласен»
Несмотря на домашний арест и запрет на выход из дома, Владимир Золотарёв решился на акт протеста. Вечером 3 июня он подошёл к зданию Росгвардии в Комсомольске-на-Амуре с 20-литровой канистрой бензина, которую купил на заправке неподалёку. Он разлил бензин на крыльце здания и поджёг его. Сильный пожар и столб дыма были зафиксированы на видео очевидцами.
Золотарёв не пытался скрыться или уйти далеко после совершения поджога. Он вернулся домой, лёг спать, а на следующий день отправился в отель «Сити», где напился. Там его и задержали полицейские.
На допросах Золотарёв честно признал, что совершил поджог в знак протеста против войны в Украине. Он заявил, что не видел другого способа выразить свое несогласие с политикой государства: «Я решил, что терпеть уже никак не получается». По его словам, поджог был желанием привлечь внимание общественности к трагедии войны и попыткой справится с депрессией и безысходностью. Владимир также подчёркивал, что не хотел никому навредить, и специально выбрал время, когда здание Росгвардии было закрыто и никто не мог пострадать.
«Я просто хочу показать, что я не согласен, а не чтобы кого-то убивать или ещё что-то. Кого-то убить — это для меня катастрофа», — сказал Золотарёв во время допроса.
«Как протестовать в России и не сесть в тюрьму, я не знаю»
Золотарёва обвинили в «совершении террористического акта» (ч. 1 ст. 205 УК РФ), а также объединили это дело с делом о «нападении» на полицейского. Следствие утверждало, что Владимир намеревался дестабилизировать деятельность органов власти и поджог был направлен на запугивание и дестабилизацию. Однако огонь был потушен быстро, и никто не пострадал.
В время следствия силовики обратили внимание на мартовские показания Золотарёва о том, что он якобы хотел поджечь здания ФСБ и МВД. На основании этих слов против него возбудили ещё одно дело — о «подготовке к совершению террористического акта» (ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 205 УК РФ). Следствие полагало, что Золотарёв, когда его задержали в марте, собирался вскрывать окна зданий «правоохранительных» органов монтировкой и поджигать их с помощью бензина, которые тогда были найдены в машине.
Сам Владимир настаивал на своей невиновности по второму делу, утверждая, что монтировку и бензин он взял исключительно для поездки в лес, а его эмоциональные слова были лишь результатом стресса и пьяного состояния. «Тем более это и физически невозможно, так как окна ФСБ и полиции зарешёчены таким образом, что даже если разбить стекла, туда невозможно залить бензин», — отметил Золотарёв.
Обвинение запрашивало для Владимира Золотарёва 17 лет лишения свободы, однако суд по совокупности вменённых деяний приговорил его к 18 годам. Первые пять лет из этого срока он должен провести в тюрьме («крытой»), а оставшиеся годы — в колонии строгого режима.
Приговор вынес 28 июля 2023 года 1-й Восточный окружной военный суд в составе председательствующего судьи Антона Григорьевича Антонова, федеральных судей Валерия Анатольевича Андрусова и Юрия Владимировича Уколова. Обвинение представлял прокурор отдела прокуратуры Хабаровского края Сергей Николаевич Сухонос.
«Такое обвинение совершенно невообразимо, но абсолютно в духе нашего государства», — написал Золотарёв в письме «Медиазоне»
Золотарёв не признал себя виновным в терроризме и заявил, что его действия были мотивированы исключительно протестом против войны в Украине. «В первую очередь мне нужно было совесть мою освободить. И, конечно, внимание людей привлечь, показать, что есть те, кто не согласны. А как протестовать в России и не сесть в тюрьму, я не знаю», — сказал Владимир в суде.
Почему мы считаем приговор Владимира Золотарёва необоснованным?
12 марта 2022 года сотрудники ГИБДД остановили Владимира Золотарёва, заподозрив его в состоянии алкогольного опьянения. По версии обвинения, Золотарёв «ударил сотрудников полиции, когда те пытались привлечь его к административной ответственности». Однако важно отметить, что из материалов дела следует: полицейские вели с Золотарёвым провокационный разговор. В ответ на это Владимир, находясь в состоянии алкогольного опьянения, сделал несколько резких высказываний, выражая угрозы в сторону сотрудников полиции и других подразделений МВД и ФСБ. Эти эмоциональные слова легли в основу обвинения Золотарёва в «приготовлении к совершению террористического акта» (ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 205 УК РФ). Но важно помнить, что на момент задержания Золотарёв был в состоянии алкогольного опьянения и был спровоцирован на такие высказывания.
Среди других доказательств, представленных обвинением, были канистры с бензином и монтировка, найденные в багажнике автомобиля Владимира. Однако наличие этих предметов никак не может свидетельствовать о намерении совершить «террористический акт». Вместо проведения полноценной доследственной проверки, обвинение сочло пьяные разговоры и найденные предметы достаточными для формирования уголовного дела. Сам Владимир неоднократно утверждал, что не имел намерения совершать поджоги зданий «правоохранительных» органов, но суд эти показания проигнорировал, назвав их «надуманными».
Согласно статье 205 УК РФ, совершение террористического акта подразумевает действия, которые «устрашают население, создают опасность гибели людей, значительного имущественного ущерба или иных тяжких последствий с целью дестабилизации деятельности органов власти». Однако для квалификации действий как «террористического акта» эти угрозы должны быть реальными, что определяется в каждом конкретном случае в зависимости от места, времени, орудий и способов совершения «преступления».
Владимир Золотарёв поджёг здание Росгвардии в Комсомольске-на-Амуре в знак протеста против российского вторжения в Украину. Он утверждал, что его акция носила исключительно символический характер и не была направлена на причинение вреда: «Я не согласен с действиями нашего государства, с “СВО”. Меня это глубоко шокировало, и я считал и считаю, что необходимо привлечь внимание к этому. Просто речи не приводят к пониманию. Да, так я привлёк внимание и выразил свой протест, другого способа я не видел. Я поджёг только крыльцо, но не здание, в вечернее время, то есть в нерабочее, причинять кому либо вред — такого умысла у меня не было. В результате я понял, что есть и понимающие, но среди них, к сожалению, много тех, кому сребреники дороже». Золотарёв признался, что переживал сильные эмоции из-за войны в Украине и не видел других способов выразить свой протест.
Исходя из приведённых выше доводов, мы не считаем действия Владимира Золотарёва «террористическим актом» и не видим каких-либо обоснованных доказательств в «попытке совершения террористического акта».Таким образом приговор представляется нам незаконным, необоснованным и политически мотивированным.
Правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» также установил, что уголовное дело против Золотарёва является политически мотивированным и направленным на устрашение общества в целом. На основании международных критериев Владимир Золотарёв признан политическим заключённым.
Основания признания политическим заключённым
Относительно вменяемого Владимиру Золотарёву обвинения в приготовлении к террористическому акту (ч. 2 ст. 205 УК РФ)необходимо отметить следующее. 24 февраля 2022 года власти Российской Федерации осуществили полномасштабное вторжение вооружённых сил РФ на территорию суверенного государства — Украины. Военное вторжение сопровождалось многочисленными военными преступлениями российских военнослужащих. Тысячи несогласных с военными действиями россиян были привлечены к ответственности за участие в мирных антивоенных протестах. Любые попытки мирного протеста подавляются и преследуются, как и даже простое выражение антивоенной позиции в частных беседах и в сети Интернет.
В том числе по этой причине после начала полномасштабной войны с Украиной в России прошла волна поджогов военкоматов и других административных зданий. По данным «Медиазоны», к 1 апреля 2023 года было зафиксировано не менее 94 таких нападений. Если в первое время такие деяния квалифицировались по более лёгким статьям: ст. 167 УК РФ («Умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, если эти деяния повлекли причинение значительного ущерба»), ст. 213 УК РФ(«Хулиганство, то есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, по мотивам политической ненависти»), то впоследствии правоохранительные органы сочли более перспективной для устрашения общества и подавления несогласных квалификацию поджогов как террористических актов, по ст. 205 УК РФ, позволяющей приговаривать протестующих к куда более длительным срокам лишения свободы. Мы полагаем, что подобные антивоенные поджоги не должны квалифицироваться как террористические акты. Такая квалификация политически мотивирована и напрямую связана с тем, что правительство России развязало агрессивную войну против Украины.
Ст. 205 УК РФ имеет следующую диспозицию: «Совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений».
Это преступление предполагает прямой умысел, поэтому все признаки должны не просто иметь место объективно, но и охватываться умыслом обвиняемого. Таким образом, неотъемлемыми признаками, позволяющими квалифицировать действия именно как теракт, являются как наличие у поджигателя намерения устрашить население, так и объективно наступившие последствия: некие представители населения, устрашённые его действиями.
В тексте приговора отсутствует указание на то, какие именно граждане были устрашены поджогом здания Росгвардии. Ни один из троих сотрудников, нёсших службу в здании в момент поджога (Кобзева, Киселёв и Галушко), не указал в судебном заседании, что испытал страх в результате действий Золотарёва. Кроме того, все они являются гражданскими служащими, а не представителями населения, каковые в судебном заседании опрошены не были. Таким образом, судом не был установлен факт устрашения населения как объективный признак преступления.
Мы в принципе не видим оснований полагать, что поджог здания Росгвардии мог запугать население.
Что касается мотива устрашения населения, то сам Золотарёв его категорически отрицает. Суд следующим образом указал в приговоре интерпретацию осуждённым своих мотивов: «Террористический акт не совершал, а во время нахождения под домашним арестом принял решение поджечь здание вневедомственной охраны, располагавшееся рядом с местом его проживания. Этим хотел “освободить свою совесть”, привлечь внимание людей и продемонстрировать людям свое несогласие со специальной военной операцией на Украине». Какие-либо указания на то, что Золотарёв в показаниях на стадии следствия говорил о своих планах кого-то напугать, «устрашить», в приговоре суда отсутствуют.
Напротив, на допросах Золотарёв подчёркивал, что не хотел никому навредить: «Канистру я вылил перед зданием, в здание я не зашёл, потому что закрыто было, а если бы было открыто, я бы дальше [шлагбаума] не пошёл бы. Я же просто хочу показать, что я не согласен, а не чтобы кого-то убивать или ещё что-то. <…> Кого-то убить — это для меня катастрофа». Таким образом целью своего деяния он обозначает именно выражение позиции, а мотив устрашения или убийства отрицает.
В такой ситуации, на наш взгляд, суду следовало выносить приговор с учётом требований ст. 14 УПК РФ, согласно положениям которой все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК, толкуются в его пользу, а обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Нам представляется, что именно таким предположением является вывод о том, что мотивом Золотарёва являлось устрашение населения.
Мы полагаем, что действия Владимира Золотарёва не могут быть квалифицированы по ст. 205 УК РФ. Возможно, они могли бы быть квалифицированы по ст. 167 УК РФ — как умышленное уничтожение или повреждение имущества, причинившее значительный имущественный ущерб. Максимальное наказание по этой статье составляет 5 лет лишения свободы.
Ещё бо́льшие сомнения вызывает обвинение Золотарёва в приготовлении к совершению терактов (ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 205 УК РФ). Обвинение основывается на показаниях Золотарёва и наличии в его автомобиле монтировки и канистры с бензином. Большое количество автомобилистов имеют при себе запас бензина и монтировку, тем более отправляясь в долгую поездку — это не является основанием для привлечения их к уголовной ответственности за подготовку преступных деяний. «Бензин я приобрёл на заправке для того, чтобы уехать надолго в лес и пробыть там до тех пор, пока не закончится бензин. Бензин мне нужен был для заправки автомобиля. Монтировку я взял, чтобы срезать ветки с деревьев для костра, так как в данном магазине не было топора, плюс у меня уже имелся опыт монтировкой срубать ветки с деревьев, и это очень удобно», — цитирует «Медиазона» показания Золотарёва.
По версии суда, в момент задержания экипажем ДПС подсудимый направлялся именно поджигать здания и сооружения, но «совершить террористический акт Золотарев не смог по независящим от него обстоятельствам, так как его деятельность была пресечена сотрудниками полиции, остановившими около 16 часов 12 марта 2022 года транспортное средство под управлением Золотарева, в котором были обнаружены приисканные подсудимым орудия преступления».
Однако это утверждение выглядит крайне недостоверно, поскольку, если бы Золотарёв действительно выражал намерение совершить террористический акт и это намерение было бы воспринято как реальное, то уголовное дело по этой статье было бы возбуждено сразу после задержания, а не по прошествии нескольких месяцев. Как следует из приговора суда, осмотр канистр с бензином и монтировки был осуществлён 22 мая 2022 года, спустя больше двух месяцев после задержания, а экспертиза содержимого канистр проведена лишь 16 июня того же года. Из этого, на наш взгляд, следует, что ни сотрудники ДПС, ни следствие не расценили намерения Золотарёва как реальные. Этот эпизод, как сказано выше, был вменён Золотарёву последним.
Кроме того, если рассматривать эмоциональные заявления Золотарёва сотрудникам ДПС как указывающие на намерение действительно совершить поджог, то совершенно непонятно, почему следствие и суд видят в них намерение совершить иные поджоги, а не совершённый в реальности 3 июня 2022 года поджог здания Росгвардии. В таком случае приготовление к поджогу является частью этого преступления, а не отдельным деянием. Привлечение к ответственности дважды за одно и то же деяние недопустимо.
Кроме того, следует обратить внимание на то, что как действия Золотарёва в эпизоде поджога, совершённого 3 июня, невозможно квалифицировать по ст. 205 УК РФ, не приписывая ему безосновательно те мотивы и цели, которые он сам отрицает, то и подготовка к этому или аналогичным деяниям должна быть квалифицирована не как приготовление к теракту, а, возможно, лишь как приготовление к умышленному уничтожению имущества.
В эпизоде о применении насилия к полицейскому (ч. 1 ст. 318 УК РФ) сомнения вызывает, с одной стороны, умысел Золотарева на применение насилия, так как «удар в область головы затылочной частью головы» сложно запланировать и осуществить намеренно. Представляется вполне правдоподобной версия Золотарёва о том, что он случайно откинулся назад в процессе задержания с применением физической силы и ударил полицейского затылком в нос неумышленно. Объективных доказательств применения Золотарёвым насилия к полицейским нет, как нет и оснований для безусловного доверия их показаниям. В любом случае, максимальное наказание за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 318 УК РФ, составляет 5 лет лишения свободы.
Степень виновности Владимира Золотарёва в применении насилия к полицейским мог бы установить суд в независимом и объективном судебном процессе, однако даже сам факт объединения этого дела с делом о «покушении на террористический акт» вызывает сомнения в беспристрастности и объективности суда. «Информированный источник в силовых структурах», который процитировало РИА Новости, так прокомментировал 4 июня 2022 года совершенный Золотарёвым поджог: «Мужчина — ярый несистемный оппозиционер, противник власти». Именно в этом качестве Золотарёв и предстал перед судом, который ожидаемо вынес крайне суровый обвинительный приговор, направленный на устрашение других противников войны.
При этом сам он так прокомментировал Медиазоне информацию источника РИА Новости: «Пожалуй, да, сейчас я такой человек. Считаю, что это единственная верная позиция для любого честного человека в этой стране».
Исходя из вышеизложенного, мы считаем, что квалификация содеянного Владимиром Золотарёвым является неверной и необоснованной, а вынесенный ему приговор явно неадекватен содеянному и его общественной опасности. Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу ликвидированного государством Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Владимира Золотарёва является политически мотивированным, направленным на устрашение общества в целом, т. е. на упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Один из самых суровых приговоров для оппозиционеров и противников войны был вынесен ему в нарушение права на справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Международным пактом о гражданских и политических правах.
Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Владимира Золотарёва политическим заключённым, требует отмены приговора и пересмотра дела справедливым судом.
Владимир не признал вину и не согласен с классификацией его действий как «терроризма». Защита в лице адвоката Виталия Тыхты обжаловала приговор, но апелляционная инстанция оставила его без изменений.
Владимира Золотарёва этапировали в тюрьму в городе Енисейск Красноярского края. Первые 5 лет ему предстоит провести в «крытой» тюрьме, а оставшиеся 13 — в колонии строгого режима.
Владимир будет рад вашим письмам. Он очень разносторонний и открытый человек. Владимиру интересны наука, особенно антропология, астрономия и физика, художественная литература и хорошая фантастика. В одном из своих писем он поделился, что интересуется феминистской повесткой и книгами на эту тему. Золотарёв рассказывал, что выступает против жестокости в отношении животных, постепенно отказывался от продуктов животного происхождения. Владимир добрый и душевный человек — с ним легко найти общий язык.
Публикации о деле:
Медиазона
Медиазона
Мемориал ПЗК
КАК ПОМОЧЬ
Адрес для писем Владимиру Золотарёву:
663180, Красноярский край, г. Енисейск, ул. Декабристов, д. 11, Т-2.
Золотарёву Владимиру Георгиевичу, 1972 г. р.
Возможна отправка писем через сервис «ФСИН-письмо», «Зонателеком» и PrisonMail.Online (для иностранных карт).
❌ Просим не отправлять посылки, так как на тюремном режиме действуют жёсткие ограничения.
Переписка с заключённ_ой: почему это важно и как начать?
Безопасно ли писать политзаключённым?
И можно ли вести переписку анонимно?